Коронавирус нанёс стремительный удар по предпринимателям. Это коснулось не только сферы услуг, но и «реального» производственного сектора. Если во время предыдущего кризиса предпринимались оперативные меры, которые позволяли «не убить слабых», то в этот раз власти явно растеряны. Что говорить о бизнесменах, которые не понимают, что их ждёт: банкротство, разорение, тюрьма или надежда на проблеск светлого будущего. О мрачных перспективах российского бизнеса в этот непростой период рассуждает Екатерина Осадчук, адвокат КА «Почуев, Зельгин и Партнёры».

Надежда только на себя

Не так давно основатель сети кафе «АндерСон» почти в слезах объясняла президенту необходимость применения срочных мер поддержки бизнеса. Владимир Путин 25 марта сообщил, что пострадавшим от коронавируса предпринимателям помогут: он предложил меры по финансовой поддержке, которые могли бы помочь бизнесу выстоять.

Оценить их эффективность сейчас сложно. Например, Алексей Кудрин, глава Счётной палаты, считает, что установленного финансирования недостаточно и бизнес на грани. Он отметил, что коронавирус ударит не только по предпринимателям, следующими будут банки. Последствия в этом случае понятны и печальны. Помощи многим представителям МСП ждать попросту неоткуда.

Предприниматели, пострадавшие от последствий пандемии, не получат страховых выплат за вынужденный простой. Всё громче слышится крик бизнесменов, в том числе потому что эпидемия ударила в тот момент, когда многие ещё не успели сформировать финансовую подушку после недавних кризисов. Коронавирусная инфекция нанесла значительный ущерб предпринимателям по всему миру. Не исключение и российские представители делового сообщества. Однако и без вируса есть факторы, которые затрудняют ведение предпринимательской деятельности в России. 

Тема экономических преступлений и наказаний за них на фоне неутешительной статистики последних лет все больше и больше обращает внимание на себя не только прессы, но и представителей власти на самом высоком уровне. Сегодня практически любой развивающийся бизнес чувствует на себе пристальное внимание правоохранительных органов. Серьезные деньги требуют серьезного контроля, с чем абсолютно согласно и само бизнес-сообщество России. Однако сложившаяся модель уголовного преследования бизнеса зачастую деформирует все общественные и экономические институты страны. 

Юридические атаки на бизнес конкурентов и рейдеров, орудием для которых стало уголовное преследование топ-менеджеров компаний или акционеров по ст. 159 УК («Мошенничество»), превратились в конвейер. По этой статье привлечь бизнесмена несложно: мошенничество от гражданско-правового спора зачастую отличает только наличие или отсутствие умысла на совершение преступления, который может быть установлен с помощью признательных показаний «раскаявшегося» лица. 

Попытки уголовной либерализации по экономическим составам

В январе 2020 года Путин в послании Федеральному собранию отметил, что внес в Думу поправки, которые убирают размытые нормы уголовного законодательства в части так называемых экономических составов. «Экономическая безопасность заключается не в том, чтобы в каждом предпринимателе видеть потенциального нарушителя, а в защите нашего отечественного бизнеса», – сказал глава государства.

Госдума приняла президентский законопроект об ограничении применения к бизнесу статей УК за организацию преступного сообщества. В апреле 2020 года был принят № 73 ФЗ, который должен способствовать совершенствованию уголовно-правового регулирования в части уголовного преследования предпринимателей. Однако не все муниципалитеты спешат выполнять поручения президента. В частности, речь идёт о властях Краснодарского края, которые не спешат следовать букве закона. И у них есть удобная зацепка за две статьи УК.

Мошенничество включает в себя так много составов преступлений, что любой предприниматель в теории под подозрением. Даже если работа следователя не приведет предпринимателя на скамью подсудимых, сами проверки иногда оказываются губительными для бизнеса. Ст. 159 УК давно называют резиновой, поскольку она включает в себя несколько составов – от мошенничества, связанного с ущербом для бюджета, до бытового мошенничества. Удобный ключ к запуску конвейера уголовных дел по экономическим преступлениям, которые могут стать инструментом не только в борьбе за чистый бизнес, но и в отдельных случаях за его «чистое уничтожение».

Курс на гуманизацию уголовного преследования предпринимателей обернулся резким ростом количества подобных дел. В 2019 году число уголовных дел, возбужденных по экономическим статьям, выросло на 37% по сравнению с 2018 годом и составило 317 000. Становится все больше дел, по которым расследование не ведется, а окончательное процессуальное решение не принято. 

Целый ряд квалификационных признаков просто не доказывается следствием. В 159-й статье обязательно должен содержаться злой умысел. То есть человек, нанеся ущерб, должен предварительно это спланировать, задумать. Должны существовать доказательства этого: свидетельские показания, переговоры. Чаще никакого доказательства реально вы не найдете. В приговоре будет набор стандартных формулировок, следовательских штампов: «руководствуясь злым умыслом»; «ввел в заблуждение, чем нанес ущерб» и т. д. Однако не секрет, что, если руководителя компании арестовывают даже в период следствия, вскоре организация закрывается. Мало кто из предпринимателей вернется в бизнес. При этом конвейер уголовных дел по ст. 159 УК наращивает обороты. Бизнес-сообщество обеспокоено тенденцией, высказанной недавно на завтраке у Германа Грефа. «У бизнеса никакого риска уже не осталось. Только страх». 

Отягчается ситуация для бизнеса и ст. 210 УК. При текущем обтекаемом подходе к ее трактовке преступниками можно считать членов совета директоров в компаниях. Ловушкой для бизнесменов становится обвинение по двум статьям: 210 и 159 УК. Это означает, что шансов на условный срок и домашний арест почти не остается. Указ «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» ставит одну из приоритетных задач для экономики – улучшение делового климата. Этого невозможно добиться без прозрачного и понятного законодательства. Без этих мер бизнесмены будут все чаще принимать решение об эмиграции.

По данным опросов, в настоящее время 17% бизнесменов приняли решение уехать из страны, а 50% не исключают отъезда в будущем. Напомним о миллионах, которые уже «проголосовали ногами».

Невозможно одновременно обеспечить догоняющее развитие страны и являться донором мозгов и капиталов для стран дальнего и ближнего зарубежья. Сегодня любое дело против предпринимателей не должно рассматриваться формально, а его производство не должно быть конвейерным. При ближайшем рассмотрении зачастую в деле превалируют больше субъективные и размытые детали, чем объективные данные, что превращает дела в уравнение со многими неизвестными, которые должен решать суд.

Преследование инновационного медицинского бизнеса

Примером тому может служить достаточно громкая история, более похожая именно на такое уравнение, в которое уже два года вносятся все новые и новые неизвестные, – это уголовное дело, находящееся в производстве в Краснодарском крае. Правоохранительные органы края обратили внимание на ООО «НПО Технологии и Продукты Здоровья» («НПО ТехПродЗдрав») и его генерального директора Михаила Фадеева, которого обвиняют именно по ст. 159 УК. Но с каждым днем история все больше похожа на оказание давления на инновационный производственный бизнес, чем на следственные мероприятия. 

Изначально обвинение Фадеева сводилось к утверждению, что выпускаемая ООО «НПО ТехПродЗдрав» продукция под торговой маркой «Здоров» представляет опасность для жизни и здоровья населения. В ходе расследования стороной защиты выводы об опасности этой продукции были опровергнуты, с чем согласились и следственные органы и проинформировали об этом сторону защиты. Кроме того, в 2018–2019 годах Фадеев прошел необходимую процедуру и зарегистрировал медицинские изделия, выпускаемые ООО «НПО ТехПродЗдрав» под торговой маркой «Здоров», по европейским стандартам в Европейском союзе. Его медицинские изделия были внесены в единую Европейскую базу данных медицинской продукции (EUDAMED). На сегодняшний день медицинские изделия, производимые компанией Фадеева «НПО Технологии и Продукты Здоровья», являются зарегистрированными, а их регистрация действительна на территории Российской Федерации и Европейского союза.

Однако за два с половиной года следствие не удосужилось свои обвинения в незаконности регистрации медицинских изделий подтвердить или опровергнуть документально в единственном уполномоченном органе в России – Росздравнадзоре РФ. На ходатайство о необходимости провести соответствующую судебно-правовую экспертизу о подтверждении или отмене данного обвинения следствие не ответило, а все жалобы остались неудовлетворенными без каких-либо оснований. Следствие сослалось на единственный довод, что проведение экспертиз может затянуть сроки расследования, однако при этом оставило без внимания, что дело и без того тянется более двух лет.

Обыски, изъятие оригиналов всех регистрационных документов, актов о результатах клинических испытаний и прочей необходимой для работы компании документации просто воспрепятствовали законной предпринимательской деятельности. Отсутствие в деле квалифицированной экспертизы Росздравнадзора следствие компенсировало с «целью сэкономить время» экспертизой специалистов в области медицинской косметики. Это предназначенный для здоровья продукт, но он не имеет ничего общего с продукцией изделий торговой марки «Здоров». 

При этом именно изделия торговой марки «Здоров», производимые в России ООО «НПО ТехПродЗдрав», изготовляются и имеют регистрацию в Европейском союзе на дочернем предприятии SIA Healscare Product and Tehnologes. То есть результатом предпринятых следствием действий стало вовсе не доказательно подкрепленное раскрытие преступления. 

Печальный итог – открытие филиала компании за границей. Это означает, что российское государство теряет налогоплательщика, «сгорают» созданные бизнесом рабочие места, а с рынка может уйти один из представителей малого бизнеса в такой важной для экономики сферы, как инновационные медицинские товары. При таком подходе со стороны следствия не стоит и говорить о потенциальном улучшении делового климата в конкретном регионе и стране в целом.

При этом обоснований в этом деле ни для обвинения по ст. 159 УК, а уж тем более по ст. 210 УК, которая, как показывает практика, стандартно в подобных случаях добавляется следствием, пока нет. Зато есть аргументы того, что на фоне подобных дел прослеживается одно – путь не к корректировке закона, а к небрежности, которая дает возможность корректировать дело и заменять недоказанную статью на статью, предусматривающую более суровое наказание. Несмотря на принятый № 73 ФЗ, краснодарские полицейские не спешат с его исполнением.

Какими будут дальнейшие действия краснодарских следователей и сколько еще неизвестных и размытых значений появится в этой истории, предугадать сложно, но именно она может стать образцом того дела, где каждая страница должна быть не просто скорректированной, а проверенной. Поскольку время, когда «правоохранительные органы обязаны доказать, что компания изначально умышленно создавалась под незаконные цели», по словам Президента, уже наступили, а время конвейерных дел прошло.

Источник: https://pravo.ru/opinion/220762/?desc_chrono_3_2=